• В сентябре этого года, во время визита А.Сердюкова в США, Роберт Гейтс заявил, что «…у российского министра имеется интерес к профессиональному военному образованию», отметив, что готовить профессионалов в области обороны и безопасности сложно. С этим трудно спорить, а действия команды Анатолия Сердюкова вызывают критические отзывы политических и общественных субъектов.
• Реформировать систему военного образования – вызов для любой страны. Проанализируем планы и действия российского Минобороны в этом отношении.
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ
• Состояние и качество военного образования влияют на безопасность современного государства. Немецкий философ Шмитт считал, что «понятие нации есть понятие образования. Только образованный народ в смысле таких качеств, как человеческая воля и человеческое самосознание, является нацией». Эти мысли в полной мере реализуются в политике современных государств, когда в выборные органы власти попадают наиболее образованные и умудренные опытом люди, понимающие действительную волю народа и сознающие суть народного блага.
• Грамотные политики и государственные деятели понимают, что реформированию образования обязательно предшествует консенсус между всеми участниками социально-политического процесса.
• Аналогичное понимание предварительной научной и социальной выверенности любого реформирования вроде бы сложилось и у отечественной элиты. Ректор МГУ им. Ломоносова на международной конференции Ярославль-2009 отмечал: «Каждое предложение в системе образования должно сопровождаться широким обсуждением в экспертном сообществе, необходимо учитывать мнения педагогов, учителей, профессионалов, ученых». Согласимся и поставим проблему: почему реформирование российского военного образования началось без достижения общественного консенсуса? Почему общественность побоку?
• Действительно, общественность и эксперты в нашей стране «бьют тревогу», постоянно подмечают «недоработки» и «нестыковки» в действиях Минобороны, нелогичность некоторых шагов. Однако создается ощущение, что никто не обращает внимания на обеспокоенность общественности. Несколько сентябрьских появлений на центральных телеканалах фактического руководителя системы военного образования Фральцовой оставили у специалистов некоторое недоумение и вопросы: неужели действительно реформирование военного образование осуществляется по единому и четкому плану? Если план есть, то в чём его суть? Какова реалистичность этого плана?
• На наш взгляд, можно выделить несколько причин, почему общественное обсуждение плана военного реформирования не состоялось:
Во-первых, у нас в стране традиционно руководящее меньшинство убеждено в том, что без подсказок снизу знает, как привести «тёмное» большинство к светлому будущему. Так было в 1917 и 1991 годах.
Во-вторых, в России любой реформатор полагает, что успех преобразований лежит на пути демократизации, которая понимается как якобы никем не изведанный процесс. Поэтому реформирование общественных отношений, как правило, осуществляется на авось.
В-третьих, военные изначально никогда не обсуждают приказы в своей среде, а уж с гражданскими, по их мнению, обсуждать свои проблемы просто крамольно. То есть отечественные органы военного управления, и офицерский состав психологически не были готовы к резким действиям руководства государства.
В-четвертых, полагаем, что необходимость кардинального реформирования вооруженных сил и системы управления ими вызвала достаточно хаотичная военная кампания с Грузией 2008 года.
ВВУЗОВ СТАНЕТ МЕНЬШЕ
• Расчёт численности военных вузов прост и сводится к приведению количественных и качественных параметров системы военного образования в соответствие со структурой, численностью и задачами Вооружённых сил. Это расписано в постановлении правительства РФ № 352 о федеральной программе «Реформирование системы военного образования в Российской Федерации до 2010 года».
• Сокращение ВВУЗов аргументируется тем, что с 1990 по 2001 год произошло существенное сокращение численности Вооружённых сил, при этом сеть военно-учебных заведений не была сокращена в соответствующих пропорциях.
• Но почему места для службы офицеров сокращались, а их перепроизводство продолжалось? Чем объяснить такую диспропорцию со стороны Минобороны? Выкладками о том, что содержать было выгоднее, чем сокращать? Понятно стремление военного ведомства активизировать адаптацию военного образования под современные задачи Вооружённых сил и трансформацию общества.
• Одновременно закладываются основы под возможную унификацию военного образования к единой общеевропейской системе коллективной безопасности. Для Минобороны упрощается управление ВВУЗами и увеличивается конкурс при поступлении в них в будущем, обеспечивается финансовая экономия и еще ряд преимуществ.
• Смогут ли такие действия Минобороны решить настоящие проблемы Вооружённых сил и военного образования? На наш взгляд, сомнительно, так как не определены место, роль и функциональные обязанности офицера в новой моральной и организационной системе войск, в которой по замыслу преобразований акцент на учебно-воспитательную работу с солдатом в мирное и военное время переносится на сержанта по контракту.
• А ведь сержант ещё не подготовлен в прямом и переносном смысле. Они существуют виртуально, но их нет пока реально. Одновременно в ВВУЗах ухудшается материально-техническая база, снижается интеллектуальный уровень преподавательского состава, да и многие из них пока не понимают сути преобразований, а педагоги-интеллектуалы не хотят работать за копейки.
• Что даст Вооружённым силам численное сокращение ВВУЗов?
На начальном этапе – много сложностей в приведении штатной численности офицеров к оптимуму. Уже сейчас офицерам, которые хотят служить, предлагают должности сержантов без четкой перспективы карьерного роста.
В последующем следует предположить:
1. скорее всего – нехватку молодых офицеров для нужд войск, особенно в получении офицеров по редким специальностям;
2. трудности с мотивацией к службе у значительной части офицеров;
3. нарастание проблем с комплектованием офицерских должностей в воинских частях «за Уралом».
• Размышления над проблемами, к которым приведет сокращение численности ВВУЗов, мы систематизировали в таблицах, которые предлагаются читателям. Замысел Минобороны, заключающийся в замене значительной части офицерских должностей в ВВУЗах гражданскими специалистами, формируется уже много лет. И когда после очередной реформы в армии не хватало офицеров, то проводились успешные наборы из числа студентов невоенных ВУЗов.
• Следовательно, возможно повторение этого опыта, только наоборот: «распогонить» часть офицерских должностей и заменить их сначала офицерами запаса, а в последующем и вообще гражданскими специалистами. ТАКОВ ЗАМЫСЕЛ МИНОБОРОНЫ.
Но какой будет отдача?
• На наш взгляд, уменьшатся расходы на социальные льготы военнослужащим, что приведет к финансовой экономии. На многих неспециализированных должностях ППС появятся гражданские педагоги, что повысит их мобильность. Одновременно сократится численность офицеров, особенно старших, у них утратится мотивация к педагогической деятельности.
• Возможно первоначальное существенное снижение качества обучения в ВВУЗах. Но вместе с тем существующие проблемы армии и военного образования не уйдут. Останется:
— низкая социальная защищенность военнослужащих и гражданского персонала;
— низкая оплата труда преподавателей.
• В итоге в условиях нехватки средств на военную реформу экономия становится самоцелью.
Что в итоге?
• Возможно, что часть преподавательского состава ВВУЗов освободится от исполнения обязанностей военной службы и сможет уйти в другие ВУЗы, но и в них Минобрнауки также проводит сокращения. Следовательно, учёные и преподаватели в погонах остаются брошенными на произвол судьбы, а Минобороны вновь экономит.
• У офицерского состава утрачивается мотивация к педагогической деятельности. И мы полагаем, что очень скоро Минобороны станет заказывать гражданским вузам педагогов для себя. Печальный прогноз.
ОФИЦЕРЫ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНЫ?
• Сокращение около 200 тысяч офицеров потребовало от Минобороны принятия экстренных мер. Среди них – приостановка приема абитуриентов в военно-учебные заведения в течение ближайших четырёх лет. ВВУЗы постепенно «умирают» сами, а мечта многих мальчишек быть офицерами стала несбыточной. Такими жёсткими мерами идет выравнивание численности офицерского состава в связи с новым обликом армии.
• На наш взгляд, при этом неизбежно возникают проблемы с преемственностью у кадровых офицеров в войсках, ВВУЗы просто не успевают перестроиться к Болонскому процессу, снижается привлекательность военной службы в российском обществе. Кстати, советское общество тоже «трясло» не раз, когда ему якобы не были нужны офицеры.
• Что в итоге? Уже сегодня нарушаются российские воинские традиции, реальна угроза отечественным военным династиям. Поколение сегодняшних 17–19-летних юношей оставлено без возможности поступления на учёбу для получения офицерского звания, что снижает образовательный уровень в целом в ВС и создаются новые проблемы с подготовкой офицеров в будущем. Также прогнозируем усиление текучести невоенного педагогического состава ВВУЗов.
• Что и кто от этого выиграет? В чём заключается интерес Минобороны России, когда оно стремится вывести свои ВВУЗы за пределы Москвы и других крупных городов?
ОЧЕВИДНЫЙ МИНУС
• «Хорошей и надёжной может быть только та армия, в которой процветает военно-научная литература», – подчеркивал наш соотечественник А.А.Свечин. Без науки и её развития не может успешно существовать ни одна человеческая сфера жизнедеятельности, а уж армия и подавно.
• Однако Минобороны идёт на беспрецедентное сокращение количества проектных и научно-исследовательских структур в Вооружённых силах. Интерес Минобороны понятен:
1. уменьшить численность старших офицеров и расходы на их социальное обеспечение;
2. устранить механизмы участия офицеров в коммерческих и коррупционных схемах;
3. ликвидировать группу офицеров, не связанных с боевой подготовкой;
4. высвободить недвижимое имущество для продажи.
• Однако как собирается Минобороны устранить ярко выраженное отставание отечественного ВПК в научной, исследовательской и опытно-конструкторской деятельности? Как при этом нейтрализовать неспособность Минобороны организовать эффективную научную и исследовательскую работу в ВС? Пока ответов на эти вопросы никто не услышал.
• На наш взгляд, результатом сокращения количества проектных и научно-исследовательских структур в российских ВС станет дальнейшее снижение отдачи от внутренней научной, исследовательской и опытно-конструкторской работы. В то же время в значительной мере для Минобороны повышается значимость акционировавшихся НИИ и проектных институтов, а также предприятий и НИИ военно-промышленного комплекса. Полагаем, что российскому военному ведомству целесообразно в срочном порядке создать в системе военного управления структуры аутсорсинга.
• Таким образом, изменения в отечественной системе военного образования назрели давно. Но, к сожалению, все ветви государственной власти, общественность и СМИ оказались вне подготовки и осуществления этих изменений. Эти изменения уже сказываются на военной безопасности России.
• Мы не поддерживаем стремление экономить на военном образовании. В то же время реальная информатизация, компьютеризация и интернетизация военных вузов будет благом.
• Реформирование военного образования – это не внутреннее дело Вооружённых сил. Минобороны придётся считаться с требованиями Болонского процесса к национальным образовательным системам и ему есть смысл добиваться поддержки своих действий со стороны общественности и СМИ. Осталось понять: готово ли российское Минобороны к этому?
____________________________________________________
____________________________________________________
____________________________________________________
____________________________________________________
____________________________________________________
____________________________________________________
Андрей Петрович Кошкин — доктор политических наук, профессор, эксперт Ассоциации военных политологов;
Сергей Анатольевич Мельков — доктор политических наук, сопредседатель Ассоциации военных политологов. nvo.ng.ru
