• Как будет управляться армия при новой структуре? Смогут ли ОСК успешно управлять разнородными группировками сил и средств, чтобы обеспечить защиту страны? На эти вопросы в интервью обозревателю «Времени новостей» Николаю Пороскову ответили известные военные эксперты.
Махмут ГАРЕЕВ, президент Академии военных наук, генерал армии:
• У нас иногда название структуры превращается в фетиш. Всё зависит от того, что вы в это понятие вложите, какими полномочиями наделите. У нас были фронты, на Западе — группы армий. И те и другие командовали несколькими армиями, несмотря на разницу в названиях. Было время, когда Ставка распорядилась создать командования по направлениям, объединявшие несколько фронтов. Были и группы фронтов. Иногда фронты получали приказы напрямую из Ставки, из Генштаба.
• Создающиеся сегодня ОСК далеко не всё будут планировать сами. Да это и нерационально. Основное планирование должно идти в Генштабе с привлечением командующих на театре военных действий (ТВД). Особенно операций в начале войны. У нас некоторые СМИ написали: в случае войны при наличии ОСК не придется искать президента, премьера, как это было в 2008 году во время боевых действий с Грузией, любой главком всё будет решать самостоятельно. Но без решения политического руководства ни один главком на ТВД самостоятельно военные действия не начнет.
• В 70—80-е годы в СССР были созданы самостоятельные постоянные главные командования на стратегических направлениях. У них были свои командные пункты, узлы связи, им выделялись силы и средства. Но первые же учения показали: эти главные командования нельзя превращать в самоцель. Любой главкомат снижает оперативность управления на двое суток: получив распоряжение Генштаба, главкомат должен оценить обстановку, принять решение, довести задачу до фронтов. Поэтому каждый раз нужно действовать, исходя из конкретной обстановки.
• Ещё одно заблуждение: пишут, что предложение, подобное созданию ОСК, уже было. И автор его — бывший начальник Генштаба Балуевский. Но тогда была выдвинута идея в основе своей американская: разделить оперативное и административное руководство. Однако комитету начальников штабов США никогда не приходилось принимать срочных оперативно-стратегических решений, поскольку театры военных действий удалены на несколько тысяч километров.
• А в нашей истории, как известно, враг и под Москвой стоял. Поэтому и методы управления не могут быть одинаковыми. У американцев политические, административные решения принимаются в Вашингтоне, а оперативно-стратегические вопросы решаются на ТВД. Думаю, и американцы, если будут вести серьезную войну, убедятся: делить оперативное и административное управление недопустимо.
• В СССР в 1980-е годы и фронты создавались, и округа. Округ занимается боевой подготовкой, материально-техническим обеспечением, службой войск. А оперативное командование — планированием операций, управлением войсками, словом, ведением боевых действий. Войска тренируют не безадресно, а для конкретных боевых действий. Человек же, который занимается административными вопросами, не знает, какие задачи будут решать войска, куда подать боеприпасы, куда горючее. Поэтому разрывать две функции нельзя. И в ОСК они не делятся.
• Но дальше все будет зависеть от того, какие функции и права дадут командующим ОСК. Самым трудным будет подчинение им всех сил и средств. Это у нас никогда не удавалось. И сегодня в одном ведомстве прапорщики есть, в другом нет, в сухопутных войсках дивизий нет, во внутренних войсках есть. Сами по себе командования на ТВД не смогут работать правильно, если на самом верху не организовать хорошее взаимодействие.
• Конечно, стратегические ядерные силы (СЯС) не будут подчиняться командующему ОСК. Но в то же время основные действия Северного или Тихоокеанского флота — это именно применение СЯС. Что же остается ОСК? Всё остальное, что обеспечивает применение стратегических ядерных сил? Есть ещё много вопросов, которые необходимо отработать во время боевой учебы. Но ясно, что виды вооруженных сил ликвидировать нельзя.
Игорь КОРОТЧЕНКО, главный редактор журнала «Национальная оборона», член общественного совета при Министерстве обороны:
• Создание объединенных стратегических командований — логичный, оправданный шаг. Он гарантирует России возможность отражения военных угроз, актуальных в ближайшие 20—25 лет. Интеграция боевых действий сегодня — свершившийся факт, рождаются новые формы и методы их ведения. Основные государства мира активно наращивают военные расходы, создаются новые вооружения и военная техника, которые в корне меняют характер будущих боевых действий. В ближайшее время мы увидим появление средств воздушно-космического нападения. Сферой вооруженной борьбы будет не просто воздушное пространство, но и ближний космос.
• Всё это ставит перед Россией задачу создания вооруженных сил, готовых отразить весь спектр военных угроз. А главное — необходима адекватная система управления войсками, без которой выиграть высокотехнологичную войну нельзя. И противники, и сторонники военной реформы сходятся сегодня в одном: создание ОСК необходимо. Однако совершенно очевидно, что потребуется новая автоматизированная система управления, связи. В связи с этим потребуются корректировки государственного оборонного заказа, государственной программы вооружения.
• Потребуется создание сети новых защищенных командных пунктов, чтобы командование ОСК могло управлять войсками, в том числе, возможно, в ограниченной ядерной войне. Потребуется и система воздушных пунктов управления, когда верховный главнокомандующий с борта своего самолета может взять на себя функцию военного управления.
• Неясно пока, в какой форме в новой системе будет осуществляться управление ядерными силами. Отдание приказа на применение ядерных сил — прерогатива верховного главнокомандующего. Очевидно, что и Генеральный штаб будет осуществлять эту функцию. Доведение соответствующих распоряжений президента страны до ракетных войск стратегического назначения, морских и авиационных СЯС — функция Генерального штаба. Но, возможно, будет создано ОСК стратегических сил сдерживания.
Александр ШАРАВИН, директор Института политического и военного анализа:
• Семь лет назад наш институт предлагал примерно такую структуру, что создаётся сегодня. То, что делается сегодня, это не копия американского опыта. Структура ОСК должна быть такой, чтобы ни в угрожаемый период, ни с началом военных действий ничего не перестраивать. Чтобы никаких реорганизаций и перестановок в этот момент не происходило.
• Сегодня по новой структуре уже есть вопросы. Учитывая, что мы не собираемся наступать, почему размещаем командования вблизи границ, в частности в Санкт-Петербурге? Можно было бы в Вологде или Костроме. То же самое по Хабаровску. Я не уверен, что Генштаб в новой структуре сохранит свои прежние функции.
Василий БЕЛОЗЕРОВ, сопредседатель Ассоциации военных политологов:
• Команду министра обороны Анатолия Сердюкова можно обвинить лишь в том, что они слишком долго принимали решение о создании ОСК. Эти командования, несомненно, сократят время прохождения команды от верховного главнокомандующего до войск. Специалистам понятно, что масштаб боевых действий постоянно разрастается.
• Наверное, не стоит ограничиваться командованиями, которые созданы по географическому признаку, а создавать командования и по специализации — например, командование спецопераций, командование по действиям в информационной сфере. Их создание решает проблему военного сепаратизма, когда тот или иной военный руководитель в силу стереотипов собственной подготовки предпочитал развивать какой-то один компонент вооруженных сил. Один во главу угла ставил ВДВ, другой ракетные войска…
• Для команды Сердюкова нет «священных коров» — вопросов, которых прежние руководители боялись затронуть. Что бы мы ни говорили, нынешнее руководство Минобороны обладает решительностью, обладает оно и «комиссарскими» полномочиями. Но созданием ОСК реформа не заканчивается. И руководству Минобороны, чтобы не совершать большого числа ошибок, надо задействовать экспертное сообщество, общественный совет при Минобороны. Опора только на служебные органы, как показывает практика, ущербна.
Константин МАКИЕНКО, заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий:
• Во время военных действий России против Грузии можно было наблюдать практически полное отсутствие управления на уровне полка и дивизии. До 9 августа 2008 года руководство войсками осуществлялось непосредственно командованием 58-й армии, после — специально созданной оперативной группой Северо-Кавказского военного округа.
• То есть, во время этой войны стихийно сложилась структура, которая сейчас легитимизируется. В частности, батальонные временные тактические группы сейчас становятся батальонами, а из них образуются бригады. Дальше, на оперативном уровне, руководство осуществляет армия, выше — округ, функции которого переходят ОСК. Полагаю, что нечто подобное складывалось и во время чеченских кампаний, а еще раньше — во время афганской. Сейчас же теория подводится под ту стихийно сложившуюся практику.
• Команда Сердюкова—Макарова действует отнюдь не замедленно, напротив, мы наблюдаем поразительную скорость, с которой происходят перемены в армии и на флоте, если брать за начало перемен коллегию Минобороны 14 ноября 2008 года.
Григорий ТИЩЕНКО, начальник отдела оборонной политики Российского института стратегических исследований:
• Прежде всего, необходимо ответить на вопрос, для какого рода конфликтов строятся вооруженные силы — глобальных, региональных или еще каких-то. И в США, и в Европе сохранилась командно-штабная структура, которая при необходимости позволяет вести, в том числе, и крупномасштабные действия. Хотя там тоже идёт, как у нас, переход на бригадную систему.
• По реформе остается много вопросов. Сегодня неясно, как будет решаться проблема подготовки военных кадров для ОСК. На Западе это штучный товар. Неясно также, как будет закупаться оружие для конкретного ОСК, насколько централизованно будет управление войсками.
/Николай Поросков «Время новостей»/